|
Людям плохо знакомым с Калмыкией, наша степь с первого взгляда
представляется широкой и ровной как стол. На самом деле, в
любом районе однообразного на первый взгляд ландшафта всегда
можно найти какое-то отличие, какую-то особую примету. В нашей
степи всегда встречаются хамуры, такыры, урочища, солончаки,
балки… Многие из них, особенно если там есть вода (для степняка
вещь необходимая) - это какая-то метка, след в нашей истории.
За каким-то незаметным бугром или ямой может стоять весёлая
история или горькая драма.
Этот рассказ - о трёх урочищах, что раскинулись на берегах
Волги от Красного Яра (что возле нынешней границы между Саратовской
и Волгоградской областями) до Чёрного. Эти три места нельзя
назвать святыми или памятными местами для каждого калмыка,
наподобие Богдо-уул или обелиска у Кегульты. Нет! Это безмолвные
свидетели трагедии, стоившей нашему народу немалых тягот и
лишений. Три фрагмента из истории междоусобицы 1724-1741 гг.,
в которой наши предки кровью и слезами оплачивали и оплакивали
амбиции и прихоти своих феодалов.
фрагмент первый
Урочище Гряды: нарушеный указ
Велик и славен был хан Аюка! Почему велик и славен? Его кочевья
раскинулись от Саратова до Астрахани, от среднего Дона и Медведицы
до Эмбы и Иргиза. Число его подданных за 55 лет увеличилось
на десятки тысяч. Авторитет его был так высок, что его первым
среди калмыцких тайшей и царь-государь, и Далай-лама признали
ханом. А силу его сабель испытали на себе Восток (казахи,
туркмены и джунгары), Юг (Крым, Кубань и Кабарда) и Запад
(солдаты Карла XII - лучшей армии Европы)… Но все в мире имеет
начало и конец. Вьюжной февральской ночью 1724 г. закончил
свой жизненный путь и хан Аюка.
Не успели ламы завершить все положенные обряды, как среди
наследников началась борьба за наследство. Аюка отличался
любвеобильностью и оставил немало наследников. От четырех
жен у него было восемь сыновей. Его последняя жена - джунгарка
Дармабала, когда-то была невестой его пятого сына - Гунделека.
Но 55-летний хан отобрал ее у своего младшего (на тот момент)
сына и прижил с молодой ханшей еще троих наследников. Четыре
года спустя его старший сын Чакдорчжаб застал отца в кибитке
своей жены, что привело к серьезным столкновениям в ханской
семье и откочевке 15 тысяч калмыков в Джунгарию. Хану пришлось
публично на коленях выпрашивать прощения у своих сыновей.
Аюка отличался немалым здоровьем и пережил пятерых старших
сыновей, что серьезно осложнило ситуацию, ибо их наследники
теперь могли претендовать на дедово место. А таких внуков
было немало: только у Чакдорчжаба от наложницы и трех жен
было 12 сыновей, причем братья, рожденные от одной матери,
враждовали с другими.
В течение нескольких месяцев, прошедших после смерти Аюки,
в торгутских улусах сложились четыре группировки, выдвигавшие
своих кандидатов на ханский престол: Дасанга, Дондук-Омбо,
Церен-Дондука и Дорджи Назарова. Однако реальная сила была
у претендента, которого выдвинули бы ханша Дармабала (вот
и пример роли калмыцкой женщины в истории, которая, как известно,
имеет свойство повторяться), лама Шакур и заргучи (судья)
Яман, тем более что сильные ханские улусы поддержали бы их
решение.
Когда астраханский губернатор созвал наиболее влиятельных
тайшей на совещание, "серые кардиналы" съехались
погожим августовским днем в урочище Гряды, что в 30 верстах
к югу от Саратова. Можно предположить, что они воспользовались
новой встречей для решения наиболее насущных проблем, в том
числе и о едином кандидате на место Аюки, тем более что губернатор
по политическим мотивам задержал свой приезд.
Выбор был трудным. Новый хан должен обладать большой силой
и авторитетом. Долгие годы наследником считался Чакдорчжаб.
В 1710-1720-е годы он являлся главным калмыцким полководцем,
под его командованием была мобильная ударная армия в 20 тысяч
сабель (второй эшелон в 15-20 тысяч оставался под руководством
хана для защиты родных кочевий), а его улусы были больше отцовских.
Но Чакдорчжаб умер, не дождавшись ханского титула. Его права
перешли к старшему законному сыну Дасангу, который стал первым
кандидатом на дедовское место.
Однако Аюка из-за интриг Дармабалы поссорился с внуком и
передал командование ударной армией другому внуку и приемному
сыну Дондук-Омбо, ставшему вторым кандидатом на ханский престол,
как старший из живущих сыновей (пусть даже и приемных). Сын
Гунчжаба был прекрасным полководцем, с "младых ногтей"
(с 13 лет) ходивший в боевые походы. По некоторым данным,
его кандидатуру поддерживала сводная бабка Дармабала. Дондук-Омбо
был жестоким и своевольным нойоном. Еще при жизни Аюки он
чуть не убил влиятельного русского чиновника, а жизнь простого
калмыка для него ничего не значила. Дондук-Омбо грабил подданных,
нападал на родственников, а однажды разорил улус бага-цатанов.
Третьим кандидатом на место Аюки был старший из родных сыновей
- Церен-Дондук, тем более, что хан перед смертью назначил
его официальным наследником. Но у молодого принца было слишком
мало шансов: он был моложе племянников-претендентов, не имел
сильной армии и больших улусов, не пользовался авторитетом
среди феодалов из-за отсутствия опыта в боевых походах и управлении
своими подданными. К тому же во многом Церен-Дондук слушался
свою мать Дармабалу, которая по слухам поддерживала совсем
другую кандидатуру.
Формально решение о назначении хана должен быть принять
сюзерен - император Петр Великий. Однако реальная власть на
местах осуществлялась астраханским губернатором Артемием Волынским
(его обязанности можно сравнить с Полномочным представителем
Президента РФ в южном федеральном округе), которому тогда
не было и 35 лет (эпоха Петра - время молодых). Знаменитый
"птенец гнезда Петрова", талантливый шпион и осторожный
дипломат, давно работавший в тех краях и прекрасно знавший
специфику Востока, был "оком государевым" на южных
границах уже пятый год (по быстрым "петровским"
временам - срок немалый), но в хитросплетениях сложившейся
ситуации его опыт явно пасовал. Дело в том, что у него был
свой (четвертый) кандидат. Еще весной 1724 г. Сенат во главе
с Петром I выбрал ханом Дорджи, сына Назар-Мамута (полководца
и близкого советника Аюки), внука Нима-Церена и праправнука
Хо-Орлюка, павших в роковой битве с горцами и ногаями за 80
лет до тех событий. Кандидат от Сената был избран по решению
властолюбивого императора, видимо, не слишком ценившего самостоятельных
и авторитетных вассалов. Петр I дал обещание о ханском престоле
Дорджи Назарову еще в 1722 г. после смерти Чакдорчжаба в тайной
беседе в присутствии сенаторов и "графьев" Апраксина
и Толстого.
Могущество и сила торгутских тайшей, не входивших в род
Аюки, были невелики, ибо грозный хан не терпел конкурентов.
Дорджи был сильнейшим из них, но против Аюкиных сыновей и
внуков он не устоял бы и дня. Об этом Назаров прямо заявил
губернатору, когда тот сообщил ему о сенатском указе. Волынский
напоминал Дорджи о давних обещаниях, о тайной встрече с императором,
обещал помочь с женитьбой на Дармабале, чтобы склонить под
его власть ханские улусы. Однако Дорджи Назаров реально смотрел
на сложившуюся ситуацию и под предлогом отказа от выдачи сына
в заложники не принял предложение губернатора.
Положение осложнялось тем, что шпионы Волынского сообщили
о тайном сговоре тайшей из группировок Дасанга и Дондук-Омбо.
В случае избрания ханом нежелательного кандидата они якобы
намеревались форсировать Волгу или Царицынскую линию (в тот
период большая часть калмыков кочевали к северу от нынешнего
Волго-Донского канала) и уйти на Кубань или в Джунгарию. Для
этой цели тайши даже решили запастись различным саперным инструментом.
Из-за ужасных санитарных (вернее, антисанитарных) условий,
обычных в русской армии, половина солдат и большинство офицеров
болело, и у Волынского не хватало сил, чтобы задержать мятежников
в случае прорыва. В этой ситуации он явно нуждался в поддержке
"серых кардиналов".
Тем временем, участники совещания в Грядах, видимо, тайно
выбрали нового кандидата. У нас нет данных, подтверждающих,
что именно в Грядах было принято решение о выдвижении кандидатуры
молодого и слабовольного Церен-Дондука. Однако в ходе приватных
встреч с Волынским участники этого совещания (за исключением,
может быть, Дармабалы) явно придерживались какой-то общей
линии. Формально они были готовы принять любую кандидатуру,
объявленную губернатором, но явно намекали, что их не устроит
ни Дондук-Омбо (захватчик чужих улусов), ни тем более чужак
Дорджи Назаров. Зная о неприязни императорского наместника
к Дасангу, догадаться о его выборе было совсем не трудно,
тем более, что слабовольный Церен-Дондук устраивал и Петербург.
20 сентября 1724 года Волынский, подделав сенатский указ и
формально нарушив волю императора, провозгласил старшего сына
Аюки и Дармабалы наместником (но не ханом) Калмыцкого ханства,
открыв этим роковым решением череду кровавых войн.
Рубрику ведет
Уташ Очиров
|
