| Людям плохо знакомым с Калмыкией, наша степь
с первого взгляда представляется широкой и ровной как стол.
На самом деле, в любом районе однообразного на первый взгляд
ландшафта всегда можно найти какое-то отличие, какую-то особую
примету. В нашей степи всегда встречаются хамуры, такыры,
урочища, солончаки, балки… Многие из них, особенно если там
есть вода (для степняка вещь необходимая) - это какая-то метка,
след в нашей истории. За каким-то незаметным бугром или ямой
может стоять весёлая история или горькая драма.
Этот рассказ - о трёх урочищах, что раскинулись на берегах
Волги от Красного Яра (что возле нынешней границы между Саратовской
и Волгоградской областями) до Чёрного. Эти три места нельзя
назвать святыми или памятными местами для каждого калмыка,
наподобие Богдо-уул или обелиска у Кегульты. Нет! Это безмолвные
свидетели трагедии, стоившей нашему народу немалых тягот и
лишений. Три фрагмента из истории междоусобицы 1724-1741 гг.,
в которой наши предки кровью и слезами оплачивали и оплакивали
амбиции и прихоти своих феодалов.
фрагмент третий
Урочище Бага-Болхун: преторианские
гвардейцы.
Велик и славен будет хан Галдан-Данжин! Что?
Он и не хан вовсе? Ну, так будет. Ведь он самый родовитый
нойон - последний из сыновей великого Аюки. Его талант полководца
признан всеми. В бою у Сасыколи Галдан-Данжин единственный
из проигравших удостоился похвал: его отряды потеснили превосходящие
силы Петра Тайшина и были близки к успеху. Если бы не его
бестолковый брат... Зато теперь после смерти грозного льва
Дондук-Омбо-хана авторитет седьмого сына Аюки признан многими
тайшами и аристократами. За его спиной стоят русские штыки
и государь-император Иван VI. Галдан-Данжин способен принести
калмыцкому народу долгожданный мир. Кто осмелится бросить
ему вызов? Неужели ханша Джан и её малолетние сынишки? Да
куда им! Ха-ха-ха! Галдан-Данжин будет ханом!
В ходе многолетней междоусобицы улусы соперников, особенно
сыновей Чакдорчжаба, поредели и ослабли. Немалые потери понесли
и ханские улусы, за которые шла главная борьба. Только табун-отоки
Дорджи Назарова, редко участвовавшего в боях, усилились в
этот период. Поддержка его преемников Лубжи и Убуши могла
иметь решающее значение в завершении затянувшегося поединка
между потомками Гунчжаба и Дармабалы (потомков Чакдорчжаба
в счет уже не брали). Но как можно выбрать ханшу-кабардинку
Джан, которая вот-вот опять уведет калмыков за Кубань. Мусульмане,
конечно, гостеприимные хозяева, но кубанские степи не смогут
долго кормить оба наших народа, и калмыкам придется голодать,
как это было при Дондук-Омбо. И табун-отоки выбрали Галдан-Данжина.
Кто осмелился стать его соперником? Ханша Джан? Она всего
лишь женщина, а ее четверо сыновей не достигли и 10-летнего
возраста. Бодонг? Сын Чакдорчжаба и Габили, конечно, родовит,
но звезда его братьев закатилась со смертью Дасанга и Бату.
Лучше бы следовал примеру старшего брата Дондук-Даши, живущего
в почетной ссылке. Сербеть? Хошеут, возвысившийся благодаря
выгодному браку. Выскочки-зайсанги? Сделали карьеру за спиной
беспощадного и грозного хана. А попробуйте теперь повоевать
без него. Забыли о том, как кончили жизнь сыновья Мазан-Батыра?
На стороне седьмого сына Аюки было всё: превосходство в
силах, поддержка влиятельных аристократов, симпатии простого
народа, воля Остермана, а значит, и младенца-императора. Казалось,
даже законы истории были на стороне Галдан-Данжина. Однако
"худородные" "выскочки" имели свое мнение
по этому поводу. Они знали, что завистливые аристократы не
пожалуют их за карьеру, сделанную в годы террора и страха.
Особенно страшно было томутам - потомкам от смешанных браков
башкир, казахов и калмычек. Они исповедовали отцовскую религию,
как правило, ислам, и выделялись из общей массы цохуров, с
которыми кочевали еще при Аюке. Когда тайшей цохуров стал
Дондук-Омбо, томуты превратились в его верных слуг. В Персидском
походе 1723 г. они составили отряд личной охраны. В период
откочевки на Кубань 1732-1735 гг., зайсанг томутов Кусеп был
палачом Дондук-Омбо, казнившим по его приказам немало нойонов
и зайсангов. При этом хан разрешал охранникам обогащаться
за счет грабежа простых калмыков, и у томутов было много врагов.
Так и напрашиваются параллели между ханскими гвардейцами и
древнеримскими преторианцами -делателями императоров.
27 июня 1741 г. Бодонг атаковал мятежные войска Галдан-Данжина
в урочище Бага-Болхун. Калмыки-аристократы сражались как обычно.
Они знали, что в случае поражения им есть, где укрыться, что
в случае плена за них заступятся русские власти. Зато их враги
знали, что в случае поражения этот бой будет последним: бежать
им некуда, а в плену их никто не пощадит и не убережет от
пыток и унижений. Они сражались, как тогда говорили "не
за живот, а на смерть". И казалось, своей волей они сломили
логику истории, обратили ее ход в другую сторону. Войска мятежников
были наголову разбиты, а их вожди были схвачены и преданы
смерти.
Но преторианским гвардейцам не удалось сделать 10-летнего
Рандула ханом, а его мать Джан - регентом. Петербург быстро
среагировал на гибель Галдан-Данжина. В степи был направлен
тайный советник (генерал-лейтенант гражданской службы) В.Н.Татищев,
видный государственный деятель, а по совместительству - знаменитый
историк. Татищев, собрав казаков и получив поддержку ряда
влиятельных нейтральных нойонов, провозгласил новым ханом
Дондук-Даши.
Калмыки устали от кровавых междоусобиц, и назначение наместником
нойона, не участвовавшего в битве в Бага-Болхуне, приветствовалось
почти всем народом. Кроме того, Дондук-Даши показал себя умелым
и бережливым правителем: участвуя во многих феодальных интригах,
он умудрился избежать участия в крупных сражениях,, т.е. его
улус не понес таких потерь, как другие. Наконец, нового наместника
отличала способность твердо придерживаться однажды выбранного
курса, а калмыки как раз жаждали стабильности. Интриги Джан
и ее сторонников встретили глухое сопротивление даже среди
их подданных и закончились арестом Сербетя. Когда ханша бежала
на Кавказ, ее примеру последовали только томуты, помнящие
о возможном возмездии. Но даже преторианским гвардейцам нужен
мир и покой. Прибыв на Кубань, большая часть томутов отказалась
следовать за ханшей-авантюристкой и поселилась среди татар.
Семнадцать лет зависти, похвальбы,
затаенной вражды, измен и алчбы нанесли немалый урон нашему
народу. По некоторым данным, потери только семи улусов в годы
междоусобиц составили 28 тысяч кибиток (в каждой по 4-5 человек).
Экономический урон калмыков за этот период вовсе неисчислим.
Впрочем, время может залечить материальные раны. Изменилось
многое другое. Территория кочевий сократилась почти на треть,
многие калмыки укрылись от бесчинств и войн у соседей, кто-то
изменил дедовской вере. Само ханство, хотя и оставалось в
ведении КИД, превратилось в покорного вассала, подчиненного
астраханскому губернатору. Конечно, многим феодалам это казалось
обидным.
Недаром историки говорят, что истоки трагедии 1771 г. берут
начало в этой междоусобице. Даже характеры личностей, сыгравших
главную роль в откочевке в Джунгарию, складывались под влиянием
этой братоубийственной войны. Кто такой Убаши - 25-летний
юноша, сын хана и вдовы Церен-Дондука. Ну, а если бы Дондук-Даши
сменил его старший сын Асарай (отданный по "новой моде"
в заложники и умерший от оспы в Астрахани), наверное, он не
так легко поддался бы на уговоры и наветы ближних тайшей.
А ближние тайши Цебек-Дорджи и Бамбар? Это сироты, потерявшие
отцов (Галдан-Норбо и Лубжу) в малолетнем возрасте в той междоусобице.
Если бы их отцы были живы и сумели бы научить сыновей любви
к Родине, может они, наоборот, уговорили бы хана не слушать
нойона-беглеца Шеаренга. Вот только История не имеет сослагательного
наклонения. А жаль.
Рубрику ведет
Уташ Очиров
|
